Как говорится, сколько веревочке ни виться, но конец всегда найдется. Так получилось и на этот раз, потому что воровство долго продолжаться не могло. Виктору, может быть, и на этот раз все сошло бы с рук, если бы он не положил свой глаз на деньги братвы и не стащил сумму, которая была отложена на оплату браткам за их услуги. Разборки начались серьезные. Бандиты не стали делить горе-бизнесменов на тех, кто может, и тех, кто не может украсть. Они упростили ситуацию, поставив под подозрение всех, изначально предположив, что деньги мог взять любой, поэтому двух легких ударов по печени хватило на то, чтобы Виктор сознался в совершенной краже.
Забрав причитающуюся им сумму, старший лихой команды предупредил:
– Это только начало. Теперь слушай, сколько ты нам должен еще.
После всего этого братва не успокоилась и включила счетчик, так назывались в ту пору проценты от упущенной выгоды, а в данном конкретном случае это была плата за причиненный моральный ущерб, а чтобы доказать серьезность своих намерений, Виктору выбили два верхних передних зуба.
После этой истории Виктор заплатил много денег по счетчику, и если бы не случай, то платить пришлось бы всю оставшуюся жизнь.
В ту пору начались разборки между группировками из-за передела собственности и сфер влияния, часто заканчивающиеся стрельбой и трупами. В одной из таких разборок и полегла эта братва, а Виктор, воспользовавшись полученной передышкой и неразберихой, прихватил деньги своих компаньонов, а заодно и деньги некоторых кредиторов их бизнеса и рванул из Москвы в Питер.
Он хорошо помнил день приезда в Санкт-Петербург. Была дождливая осень 1995 года, самая ненастная пора года, которой город на Неве нисколько нельзя было удивить, как не удивился Санкт-Петербург появлению на своем традиционном горизонте очередного приезжего по имени Романовский Виктор.
Виктор, как тому положено, прибыл на Московский вокзал северной столицы, который своим видом напоминал Ленинградский вокзал в Москве. Очевидно, архитекторы той далекой эпохи, когда здания только проектировались, задумали соорудить их наподобие братьев-близнецов, что само по себе являлось оригинальным решением.
Виктор в Питере еще не был, хотя еще в детстве собирался посетить этот город, но каждый раз роковое стечение обстоятельств не позволяло ему это сделать, откладывая его визит на потом. Обычно все попытки заканчивались на стадии мечтаний, так и не начавшись. Правда, один раз в жизни, а это было, когда Виктор учился в девятом классе, они всем классом собирались ехать туда на экскурсию. Уже были куплены билеты, собраны вещи, произведены напутствия родителей, чтобы их чада вели себя пристойно и не хулиганили в поездке. Оставался всего один день до отъезда, когда у Виктора накануне вечером разболелся живот. Мама пыталась отпоить его лекарствами, и даже грелку на живот поставила, но все усилия оказались тщетными. Пришлось вызвать врача, и тот, осмотрев Витю, сделал неутешительный вывод, что, по всей вероятности, у ребенка дизентерия, а точнее, подозрение на таковую. С этим диагнозом больной срочно был переведен в стационар. Одноклассники уехали без него, а Виктору пришлось проходить все процедуры и сдавать анализы. Диагноз не подтвердился, живот болеть перестал, и Витю через три дня выписали домой из больницы, но одного его родители все же не отпустили в город на Неве. Витя просидел оставшиеся дни школьных каникул дома перед телевизором и поклялся сам себе, что когда-нибудь, несмотря ни на что, он прибудет с визитом в этот город и, вполне возможно, останется там надолго.
Однако он и предположить не мог, что его визит будет таким внезапным и скоропалительным. Прибыв на Московский вокзал, Виктор был слегка удивлен разительному сходству двух сооружений.
Площадь московского вокзала была похожа на кишащий людьми рынок, где продавали всякую всячину, как с рук, так и в расположенных на территории вокзала многочисленных ларях. Однако в тот день Виктору было не до ларей и не до торгующей публики. Он спасался бегством от возможных преследователей, которые дорого заплатили бы, чтобы его найти, поэтому он поспешно пересек здание вокзала и подошел к киоску, где продавались газеты и журналы. Поставив свой чемодан на асфальт перед собой, Виктор наклонился к окошку и спросил продавца:
– Не подскажете мне, в какой газете можно посмотреть информацию о сдаче квартиры внаем?
– Реклама-шанс.
– Сколько стоит? – спросил Виктор.
– Шесть тысяч рублей, – ответила продавец.
Виктор протянул ей нужную сумму, взял купленную газету и, сложив ее пополам, убрал в одно из отделений своего дорожного чемодана. Изучить предлагаемую недвижимость, сдаваемую в аренду, он решил немного позже, отойдя на безопасное расстояние от вокзала. Пройдя под аркой, которая выводила прямо на привокзальную площадь и Невский проспект, он лицом к лицу столкнулся с двумя гражданками, у которых на груди висели таблички «Квартиры и комнаты внаем».
– Вы-то мне и нужны! – обрадовался Виктор и подошел к ним для разговора.
– Комнату у Вас можно снять внаем? – поинтересовался он у гражданок.
– Конечно, можно, – ответили тетки. – А Вам на какой срок? День? Два? Неделю?
– На неделю, – ответил Виктор.
– Тогда это – мой клиент, – улыбнувшись, произнесла та, что была пониже и полнее своей подруги. – Давайте отойдем вон за те столики и поговорим.
Через полчаса он был уже в съемной квартире на улице Восстания. Риэлторша, если можно так назвать данное создание женского рода, сдала ему комнату ровно на неделю, благоразумно взяв причитающуюся сумму денег вперед и снабдив своего нового постояльца ключом, как говорили классики:
– Утром – деньги, вечером – стулья.
Комната была маленькая. Ее единственное окошко выходило во двор-колодец со специфическими запахами и серым прокисшим видом из-за замкнутого пространства и грязи, привычной глазу обитателей коммунальных квартир. Присутствие нового жильца в комнате никого из постояльцев не удивило. Они привыкли к частым переменам состава проживающих здесь людей, а потому не обращали на эти условности никакого внимания. Виктора это тоже вполне устраивало, потому что лишний раз светиться и кому-то что-либо объяснять ему не хотелось. Он все еще сильно боялся, что московские коллеги его все-таки найдут и выведут на чистую воду, лишив его, соответственно, украденных денег, а заодно и здоровья. Тут Виктор причмокнул губами, вспомнив про выбитые передние зубы.
Через неделю он сдал комнату ее хозяйке, а сам переехал в другую квартиру на Лиговском проспекте. Этот адрес со сдаваемой внаем комнатой он нашел по объявлению в газете «Реклама-шанс», и она понравилась ему гораздо больше, чем та, в которой ему пришлось прожить целую неделю. Комната находилась в коммунальной квартире на втором этаже, а ее окно выходило на Лиговский проспект. И хоть было немного шумно из-за проезжавших машин, зато светлее и веселей. Все-таки двор-колодец со своим монотонным пейзажем был значительно хуже. В этой комнате Виктор прожил целый год. Весь этот год он нигде не работал, потому что денег хватало, тем более тратил он их только на самое необходимое. С соседями Виктор успел неплохо подружиться, но на вопрос, почему он переехал из Москвы в Питер, отвечал уклончиво, неизменно добавляя, что сырой климат ему рекомендован лечащим врачом. Однако вечно в Питере он жить не собирается, а потому все равно рано или поздно снова уедет в Москву.
Соседи, будучи людьми простыми, считали его крутым, как вареное яйцо, а потому разговаривали с новым постояльцем вежливо и тактично. Это Виктору очень понравилось и прибавило в его копилку положительных эмоций и уверенности. Кроме того, со временем он действительно осмелел и стал все чаще выходить на улицу, присматриваясь, чем дышит этот красивый северный город. О своих родных, оставленных им в Москве на произвол судьбы, он практически не задумывался, и вопрос, что будет с ними после его бесславного бегства из столицы, волновал его мало.
А произошло все довольно банально и предсказуемо: за все его художества ответила его жена, которую уже другие бандиты сделали инвалидом. Затем она спилась, что было на руку ее бывшему муженьку, у которого уже давно не было ни стыда, ни совести, а потому слово честь и честность ему были не только не знакомы, но и абсолютно чужды.
Прошло еще немного времени, и украденные деньги стали заканчиваться. Надо было что-то срочно придумывать. Но что? Работать Виктор не любил, а за истекший год безделья и затворничества и вовсе разучился что-либо делать. Он просто был молодым похотливым лоботрясом, некогда настрогавшим с бывшей супругой чисто случайно двоих детей, но забывшим и про них, как только сел в поезд Москва – Санкт-Петербург. Да и немудрено, потому что он никогда не задумывался о последствиях своих действий, и всегда жил сегодняшним днем, а если удавалось заработать или украсть хоть каких-либо денег, Виктор тратил их с бешеной скоростью.
